— Я очень польщен вашим вниманием, но…

Я спустилась вниз в тот самый момент, когда муженек пытался увернуться от весьма любвеобильной темноволосой дамы, старающейся обвить его шею руками.

— Что ж вы такой стеснительный, голубчик? — поинтересовалась она и провела пальцами по его щеке. — Обычно ваш брат не отказывается, когда предлагают. Уж я-то знаю. Проверяла разок-другой.

— Я женат.

— А когда для эльфов сей факт был помехой?

Она исхитрилась-таки повиснуть на Великолепном.

Я покачала головой, а муж заметил меня и закатил глаза.

— Я ни при чем. Клянусь! — заверил он горячо. — И вообще дверь была закрыта. В смысле, на засов заперта. Не знаю, как эта леди вошла внутрь. Когда я спустился, она была тут.

Женщина повернулась, окинула меня придирчивым взглядом.

— Выглядишь помятой, — бросила она, не потрудившись поздороваться. — Разве бабка тебя не учила, что перед мужчинами нужно появляться при полном параде. Особенно перед такими милашками, — она по-хозяйски ущипнула эльфа за щеку. — Правда ведь, пирожок?

Супруг аж глаза вытаращил от такого обращения и поведения. А я едва сдержала стон. Вот что я такого сделала в жизни, чтобы еще и ЭТО свалилось на мою голову?

— Засовы ей не помеха. В этот дом может войти любой, в ком течет кровь Свонов, — объяснила я мужу и пристально посмотрела на родственницу. Близкую родственницу. — Ну, и какого черта ты тут забыла, мама?

Супруг вытаращил глаза. Изумленно глянул на меня, потом оценивающе на незваную гостью, потом снова на меня. На этот раз недоверчиво. И винить в этом его было трудно. Ибо моя матушка выглядела не старше меня. А может, и моложе.

— Да, это моя мать, — подтвердила я без намека на радость от встречи с родительницей. — Некоторые женщины в нашем роду (примерно раз в столетие) рождаются с даром вечной молодости. Вот кое-кому и подфартило.

— Ясно, — протянул он, а весь вид так и говорил: вот этого счастья нам тут и не доставало.

В кои-то веки мы с ним были солидарны. Хоть в чем-то!

— Ты не ответила на вопрос, мам, — напомнила я.

— Что, в родной дом наведаться нельзя? — передернула она плечами, продолжая поедать взглядом Великолепного.

— Ну… На похороны бабушки ты определенно опоздала. Уж два месяца прошло, — отчеканила я. И добавила, чтобы закрыть вопрос раз и навсегда: — Лавка по завещанию перешла в мою собственность, а другого имущества у бабушки не было. И кстати, прекрати вешаться на моего мужа. Если так нравятся ушастые, другого найди. Как ты сама изволила заметить, они не отказываются, когда наши женщины сами себя предлагают.

Теперь настал черед матушки открывать от удивления рот.

— Мужа? — переспросила она. — Ты сейчас пошутила?

— И не думала, — я подошла к ним и по-хозяйски прильнула к эльфу. — Мы с Айри встретились и воспылали друг к другу страстной любовью. Вот и решили узаконить отношения. Он теперь здесь живет, с торговлей помогает. Ему это отлично удается. Призвание, не иначе.

Великолепный решил подыграть. Прижал меня к себе так, что дыхание сперло.

— Вэллари такая умница, правда? — широко улыбнулся он.

— Да неужели? — с матушкиного молодого лица сползла вся радость. Она смотрела на нас… нет, не с разочарованием или злостью. С тревогой. И это было странно.

— Вот, принесла нелегкая! — на лестнице показалась проснувшаяся Мойра, которая назвала вещи своими именами. — Сабина, а ну выметайся туда, откуда приехала!

— В этом доме имеет право находиться любой из Свонов, — напомнила та, глянув на тетку с неприязнью. Что тут скажешь, они всегда друг друга не переносили. — Ни черта вы меня с Вэллари не выгоните. Останусь тут ровно столько, сколько сочту нужным.

— Ты же ненавидишь нашу долину, — проговорила я, вывернувшись из объятий супруга.

— Было дело, — не стала отпираться родительница. — Но я так устала от городской суеты, что решила отдохнуть в родных краях. С семьей. Разве это плохо? А пока, — она сладко потянулась и подмигнула Великолепному, — пойду-ка я в спальню, отдохну с дороги.

Она поднялась наверх, покачивая бедрами, чемоданы летели за ней, подгоняемые магией. А я повернулась к Мойре.

— Что делать? — спросила в ужасе.

— Как что? Выживать. И поскорее. Иначе мы точно разоримся. Или тут всё сгорит дотла. Сабина и это место несовместимы.

Я горько усмехнулась, чертыхнулась и отправилась на кухню — готовить успокоительный чай. Он мне был сейчас крайне необходим. Меня трясло от гнева. И предчувствия новых катастроф.

Да, у меня были кошмарные отношения с матерью. А как иначе? Едва папенька сбежал обратно к Малене, она собрала вещи, оставила меня бабушке и укатила в город — налаживать собственную жизнь. О нашем существовании вспоминала исключительно, когда случался очередной катаклизм, и ей требовалась помощь. Бабушкина. Ведьмовская. Мощная. Но бабушка-то нынче не здесь, а в мире ином. Так что на повестке дня стоял вопрос десятилетия: что родительница тут забыла на самом деле?!

Не лавка же ей нужна, в самом деле? А больше тут ловить нечего.

Ну, кроме моего новоявленного мужа.

****

Всю первую половину дня, пока супруг торговал за прилавком, я устраивала новую ревизию. В доме. Искала возможные бабкины тайники, чтобы понять матушкины мотивы. Но либо бабуля была гораздо хитрее меня, любо никаких схронов не существовало.

Днем муж закрыл лавку на обеденный перерыв, а ко мне пришла Мойра.

— Сабина соизволила выползти, — поведала она.

— И что мне делать? Шпионить за ней? — осведомилась я, копаясь в очередном бабкином сундуке. — Может опоить ее чем? Чтоб поскорее захотела ноги унести.

— Не выйдет. Фиона ее с детства ремеслу обучала. Преемницу готовила. Идти по стопам матери Сабина не захотела, но в настойках и зельях разбирается отлично. Ничего вредного не выпьет, даже если ты сто раз замаскируешь.

— А если Вивиану на маму натравить? В смысле, сказать, чтоб во всем помогала, оказывала всяческое содействие. У Ви ж всё вечно от противного полу…. Ну, пекло!

Внизу раздался грохот и сдавленный вскрик Великолепного.

Я рванула выяснять, что приключилось, а Мойра только рукой махнула. Мол, сами разбирайтесь, она же в стороночке переждет очередное безумие.

— Ох, бедняжечка. Но ты сам виноват. Не надо было так шарахаться. Я ж ничего плохого тебе не желаю, дурачок.

Супруг лежал на полу в окружении склянок, вывалившихся их шкафа. А моя горе-мать сидела на нем сверху и гладила его по пострадавшей голове.

— Да слезьте вы с меня! — потребовал Великолепный. — Вы моя теща, в конце концов!

— Какое грубое слово, — попеняла та, но соизволила-таки подняться.

Супруг вскочил, пошатнулся, но с рычанием продолжил путь. Схватил меня за руку и утащил на кухню.

— С меня хватит, ясно? — проговорил злым шепотом.

— О! Ты нас покидаешь?

— Завтра утром. После брачной ночи.

— Чего? — опешила я.

— Того! Брак будем нынче консумировать.

— А как же рога? И всё остальное?

— Как-нибудь приноровлюсь, — объявил Великолепный яростно и скрылся в неизвестном направлении, оставив меня в полнейшей растерянности.

Брачная ночь…

Вот, спасибо, мама!

Глава 6. Вдоль или поперек?

Прежде чем подошло время обещанной мужем брачной ночи, и я предстала перед ним в кружевном белье, произошел целый ряд нервных событий, доводящих до дыма из ушей и белого каления.

Едва Великолепный открыл лавку после обеденного перерыва, вновь набежала толпа дам — прикупить чего-нибудь полезного и на эльфа за прилавком полюбоваться. Среди них затесалась и матушка одного из бывших женихов. В очередь она не встала, а велела позвать меня. Для крайне важного разговора. Я заподозрила, что речь о сыне, который несколько дней штурмовал мой дом и, вероятно, покалечился.

Но дело оказалось в другом.

— В суд на тебя подаю, Вэллари Свон Кавертон, — объявила она, едва я спустилась.